Несколько дней назад вышел новый альбом — “Ренессанс и эволюция” выпущенный руководителем японской школы терменвокса и президентом Mandarin Electron, Масами Такеучи. Диск включает в себя композиции М. Глинки, В. Вавилова, М. Равеля и др. , сольное исполнение Масами Такеучи, ансамбль терменвоксов и ансамбль из 100 исполнителей на матрёминах ( упрощенный терменвокс с одной антенной, в корпусе из русской матрёшки, модификация созданная Масами Такеучи в 1999 году, получила большое распространение в Японии) Пожалуй, терменвокс не распространен ни в одной стране мира, до такой степени как в Японии.
Специально для Theremin Today, Масами рассказал некоторые подробности о создании диска в условиях пандемии и подходе к терменвоксу в Японии.
( фото — сайт Mandarin Electron; благодарим Валентину Завадскую за помощь в переводе с японского)
Theremin Today: Мы очень рады выходу нового диска «Ренессанс и эволюция». Поздравляем Вас с этим событием. Расскажите, почему Вы выбрали именно такое название, что оно означает для Вас?
Masami Takeuchi: В честь 100-летия изобретения терменвокса мы выпустили компакт-диск, состоящий из «стороны Возрождения», которая стремится к красоте классического исполнения на терменвоксе, и «стороны эволюции», которая стремится к невиданному ранее прогрессу ансамбля «Матрёминов». Излишне говорить, что терменвокс нуждается в возрождении, и я также хотел показать ту часть, которая развивалась на протяжении 100 лет.
Theremin Today: Как проходила запись диска в условиях пандемии и самоизоляции?
Masami Takeuchi: Когда я планировал этот CD-альбом, я думал о том же методе записи, что и раньше. Но распространение коронавирусной инфекции не позволило это сделать . Несмотря на то, что я вынужден был перевести и занятия, и запись в онлайн-формат, изменение метода записи сыграло нам на руку.
Проводя уроки онлайн, я смог ближе познакомиться с отдельными исполнениями. Когда я слушал как играет ансамбль матрёминов вместе, я не знал, кто что играет, но когда я слушал каждое исполнение в отдельности, я обнаружил, что часто исполнитель, которого считали “темной лошадкой”, действительно может играть в классе асов.
Когда я работаю над записями в интернете, я не ограничен во времени, и это было особенно полезно для ансамбля терменвоксов. Мне не раз приходилось перезаписывать свои партии, но в этот раз я обнаружил, что у участников ансамбля терпения куда больше, чем у меня.
Сколько бы раз они ни играли, меня постоянно что-то не устраивало, поэтому многие из них вынуждены были перезаписывать свое исполнение по 400 раз и более.
Причина повторных записей — разница в нюансах. Главная идея этого диска была унаследовать мой стиль игры, я упорно работал, пока не почувствовал, что есть мое присутствие в звуке, даже когда меня нет на записи.
Я внимательно наблюдал, как изменяется высота звука, как звук появляется и как он исчезает. Я очень придирчив к тону звука и нахожу резкий тон, особенно в минорных произведениях, некрасивым. Я не использую коррекцию высоты тона .
Если вы используете коррекцию, то высота звука будет такой же, как у электронной клавиатуры, и вы не сможете передать тонкие нюансы, уникальные для конкретного человека.
Мне всегда не нравился звук, записанный “в линию”, и мои записи всегда были сделаны на микрофон. Однако при создании этого компакт-диска мне пришлось делать линейную запись, поэтому я более внимательно посмотрел на нелинейную запись. Оказывается, проблема в настройках фильтра, а не в наличии посторонних звуков.
По профессии я также звукорежиссер, но для того, чтобы делать хорошие записи, нужны знания, опыт, окружающая среда и оборудование. Оказалось, что даже при “линейной” записи можно получить нюанс звука, эквивалентный записи с микрофона.
Возможно, эти усилия были «наказанием» для участников, но зато теперь они умеют играть так, как, наверное, не научились бы за всю свою жизнь. Кроме того, я думаю, что сосредоточенный труд в условиях ограничений, связанных с эпидемией коронавируса, стал настоящей отдушиной.
Theremin Today: Как Вы выбирали репертуар для этого диска?
Masami Takeuchi: Ансамбль терменвокса и ансамбль матреминов имеют большой репертуар.
В 2016 году у меня было кровоизлияние в мозг, моя правая половина тела была парализована вследствие чего я не мог играть, поэтому появился квартет с новым исполнением, основанным на прошлом источнике звука.
В ансамбль матреминов входили и такие грандиозные композиции, как «Глиссандо». В отличие от распространенного в интернете «случайного глиссандо», подразумевающего именно импровизацию, наше исполнение носит структурированный характер, с переходом от хаоса к порядку.
Theremin Today: Мы знаем, что в Японии самая глобальная обучающая система в мире , планируется ли публикация дополнительных материалов с другими Вашими учениками? Мы заметили, что на диске нет сольных произведений сыгранных Вашими учениками, с чем это связано?
Masami Takeuchi: Любой может свободно сыграть каждую сольную композицию отдельно. Я не записывал такие выступления, потому что они отклоняются от темы в рамках создания этого компакт-диска.
Theremin Today: Вашей школе присуще уникальное и самобытное отношение ко звуку. Как мне кажется — отличительные характеристики — достаточно сдержанное вибрато, мягкость и округлость звучания, достаточно сдержанная манера исполнения, но в то же время внимание к динамическим нюансам. Ваш стиль отличается как от классического терменвокса, так и от западных современных исполнителей на терменвоксе. Расскажите пожалуйста о Вашем стиле и философии работы с терменвоксом и обучения.
Masami Takeuchi: Клара Рокмор была выдающейся исполнительницей, но я не стремлюсь имитировать ее исполнение в рамках своей работы. Эталон красоты в моих рамках — это мой стиль игры (Такеучи).
Конечно, в Японии есть много людей, которым не нравится мой стиль игры, но эти люди могут делать что хотят вне наших рамок. И мы, и они свободны в самовыражении.
Как вы отметили, у нас уникальное звукоизвлечение, постановка рук, регулировка темпа и настройка силы звука.
Если вы посмотрите выступления других людей в Интернете, никто не будет похож на нас. Все вышеперечисленное представляет собой точную систему контроля, а детали формируют наш стиль игры.
Терменвокс — это свободный инструмент, не зависящий от темперации и ладов, но те, кто играет «свободную музыку», связаны рамками «свободы» и категоризированы. Я полагаю, все, что мы можем делать в такой ситуации — прикрывать друг другу спины и следовать за красотой музыки, в которую искренне верим.
Theremin Today: Матрёмины — это отдельная и уникальная часть японской терменвокс-культуры. Какие перспективы и планы в развитии этого направления Вы видите на ближайшие годы?
Masami Takeuchi: Матрёмин рассматривается как введение в терменвокс. В определенном смысле, это так и есть, но в то же самое время это нечто большее.
Всем известно, что невозможно воспроизвести идеально точный звук на терменвоксе, какой бы эксперт на нем ни играл. Ансамбль матреминов максимально использует эту особенность и достигает особого звучания, тембра, на CD вместе выступило 100 человек.
Хотя вы не можете изменить громкость при игре на матрёмине, это ограничение повышает осведомленность о важности артикуляции (музыкальной выразительности) на самых ранних этапах работы с инструментом.
В многочисленных интернет-роликах с выступлениями терменвоксистов мы можем видеть достаточно примитивную игру большого количества исполнителей, несмотря на их долгую музыкальную карьеру. Многие из них смотрят на матрёмин свысока, но, с моей точки зрения, участники ансамбля матреминов гораздо лучше знакомы с регулировкой темпа и высоты звука.
В будущем я планирую углубиться скорее в самовыражение, чем в чрезмерное расширение возможностей исполнения.Также периодически думаю бросать себе вызов работой над композициями вроде «Глиссандо» и «Invention №4».
Theremin Today: У нас есть дополнительный вопрос о треке номер 5 «Memory of Ether» — могли бы более подробно рассказать об этом необычном треке?
Masami Takeuchi: В 2001 году я выпустил свой первый компакт-диск «Time Slips Away». «Эфир 1920» добавлен в конец альбома как лишний (дополнительный) трек.
Примерно в марте 2001 года я поехал в Санкт-Петербургский политехнический институт, где был изобретен терменвокс, привез прототип Матрёмина и попросил знакомого из Санкт-Петербурга аккомпанировать мне на музыкальной шкатулке «Матрёл», и мы сыграли песню вместе. Это памятное место, где когда-то доктор Термен работал и изобрел терменвокс прямо здесь. Пол, стены и потолок этой комнаты вибрируют от звука терменвокса, и я помню этот звук. Я хотел разбудить то спящее воспоминание звуком терменвокса (звуком матрёмина). В это время шла запись, поэтому был записан и «воздушный шум». Я думал, что смогу записать «эфир», плавающий в этой комнате, поэтому добавил его в диск.
5-й трек должен был быть сольной композицией исполненной на терменвоксе, но я счел, что записанный контент недостаточно хорош и заменил его на трек с воздушным шумом из Петербурга.
